Мы тогда стояли с Ромой на верхней палубе и смотрели, как мельчает оранжевая надпись "РИГА" на стенах морского вокзала. Паром еле слышно гудел, и волны разбегались в три рядка, и я сказала Роме о своем нехорошем предчувствии, которое появилось несколькими днями ранее и все никак не отпускало. Рома ответил, что и у него такое же нехорошее ощущение, и мы с ним решили совместно это нехорошее игнорировать. Последняя поездка, 12-ый класс, огромный паром, октябрьский воздух. Все предчувствия пусть остаются за бортом.

А потом я спустилась вниз, и все пошло по пизде.

Нет, разумеется, было в этой поездке и что-то радостное, свежее, хорошее. Например, момент, когда мы поднялись на седьмую палубу ночью, а луна тогда сидела за облаками, и потому вода сливалась с небом в одно черное полотно - только где-то вверху мигали звезды, и казалось, что это не водный, а космический корабль. И мы подбежали к его носу и кричали в черную непроглядную пустоту что-то веселое, и были немного пьяны, и все было хорошо.
Но потом я спустилась в нашу маленькую каюту без иллюминатора (точнее, иллюминатор там был - заклеенный какой-то нелепой фотографией гор), и выяснилось, что у Вероники ужасно болит живот, а Рома где-то пропал, а вусмерть пьяная десятиклассница сломала унитаз. Макс прижимал к себе рыдающую от боли Веронику, я мешала в стакане лекарство и надеялась, что это - самое худшее.
И потом, когда у меня отобрали нож-талисман, я тоже надеялась, что это - самое худшее. Мы тогда снова заходили на паром, нужно было отправляться в Ригу. Я уговаривала таможенника отдать мне ножик. Он же совсем small, и это же gift for my birthday. Таможенник пожал плечами и безразлично кинул мой любимый резной нож в урну к какому-то топору и гигантской бритве. Ромин нож, кстати, тоже выкинули.

Вот после этого и началось самое отвратительное.
читать или не читать дальшеВечером у Насти И. случилась паническая атака. Она плакала, лежа на полу в каюте 2х2, и жмурила глаза, и просила воздуха. Я кое-как одела ее, позвала Игната, - ее парня - и он вывел ее наружу. Прибежал Макс и сказал, что на девятом этаже потрясающая живая музыка, и танцы, и пошли вообще. Мы с Аленой хмуро переглянулись, достали припасенную бутылку виски, немного выпили, пошли, по дороге захватив грустного Пашу. Музыка действительно была хороша, но что-то все равно звало вниз - мне было очень неспокойно. В конце концов было решено в шутку, что, может, мне нужно еще выпить, чтобы пойти в пляс. Когда спустились на второй этаж, ко мне подбежала Марьям. ЛДГ застукала их с тележкой алкоголя, который они купили себе и 10-ому классу. Ругалась, но теперь, вроде бы, успокоилась, даже шутила, все хорошо. Тут же из-за угла вынырнула классная, потребовала открыть номер. Так, простая формальность. Эта простая формальность обернулась для нее двумя бутылками спиртного, которые даже не были спрятаны. Почему? Не знаю. Мне отчего-то казалось, что наличие алкоголя ее не сильно шокирует, даже если она вдруг поймает нас. В конце концов, мы вовсе не были пьяными...

ЛДГ орала так, как никогда при мне не орала. Она вылила все содержимое бутылки в унитаз. Она вытряхнула сумки. Она раз за разом всплескивала руками и сотрясала воздух разными пафосными фразами. Она бросалась обидными репликами, которые я, правда, пропускала мимо ушей - это все на эмоциях, не хватало еще расстраиваться. Никакие мои уговоры, доказательства, доводы не спасали. Никакие увещевания Алены "ну посмотрите записи видеокамер!" тоже. Не волновало ее, что десятиклассники еле ползают по полу, а мы - трезвее трезвого. Позади нашей ЛДГ маячила классная десятого - редкостная сука: она знала о том, что ее подопечные пьянствуют по-черному, что некоторые курят траву, но преспокойно закрывала на все глаза. А когда вскрылась эта ситуация с тележкой, радостно свалила всю вину на нас и чрезмерно праведную ЛДГ.

Итог? После налета на нашу каюту ЛДГ ворвалась к Марьям и заорала: "Я у Лизы нашла две бутылка алкоголя! Причем крепкого!" Как будто я - главный дилер сия корабля. И все. Она с нами не разговаривает, извинения не принимает. Потому что Лиза - то есть я - оказывается (о Боги!) пьет. Образ отличницы и вообще хорошей девочки вдребезги разбился вместе со стаканом бурбона.

Я в который раз задумалась о том, что ЛДГ - прекрасный учитель, человек тоже достойный. Но классный руководитель из нее никудышный. Она инфантильная. Она достаточно эгоистичная. Она не понимает, что оскорблять своих учеников - не выход, даже если ты очень-очень зол. Это легко, конечно, назвать Настю С. "дохликом, только на пьянство способным", но ведь не ей потом сорок минут успокаивать эту рыдающую болезненную девочку, которая только-только летом пережила операцию и попытку суицида. Разумеется, проще всего обидеться, не разговаривать, сбегать, вместо того, чтобы как-то решать проблему. Легче согласиться с этой несносной, прости господи, преподавательницей десятого, чем спорить с ней, отстаивая интересы своих же учеников.

В конце концов, гораздо легче найти козлов отпущения - то есть меня, Алену и Настю С. - позвонить только троим родителям, нежели собирать всех и беседовать, и искать подходящие слова.
Да, бесспорно, алкоголь - зло. Да, конечно, ей было страшно неприятно обнаружить своих любимчиков пьющими. Но еще большее зло - манипуляции со стороны классного руководителя, который ничего не хочет решать.



В среду "самые виноватые" - я, Алена, Марьям, Саша - идут извиняться. ЛДГ, очевидно, нас не простит, но попытки сделать стоит - нам же с ней учиться весь последующий год.